Неотъемлемая черта творческого облика Ю. Мейтуса – широта художнических интересов, подлинный их интернационализм. Отдавая пальму первенства украинской тематике, композитор часто и увлеченно работает над сюжетами, заимствованными из русской, туркменской, татарской, белорусской, армянской, литовской и многих других национальных культур.

Композитор умеет воссоздавать типичный колорит данной культуры, ее интонационный строй, манеру вокального исполнительства, своеобразное звучание народных инструментов. Оставаясь при этом самим собой, не прибегая к стилизации и прямолинейным коллажам, он скупыми, лаконичными, точными штрихами придает музыке необходимый исторический и национальный характер.

Очень редко Мейтус обращается к фольклорным цитатам, но если он делает это, то делает умышленно, чтобы вызвать в представлении слушателя именно такой, вполне конкретный музыкальный образ.

Сказанное в равной мере относится ко всему творчеству Юлия Мейтуса, но в первую очередь – к двум ведущим его жанрам: опере и романсу. В них наиболее полно выявлены такие ценные черты творческой индивидуальности, как логика сюжетного развития, чувство формы, органичная спаянность поэтического и музыкального образов, мелодическая рельефность вокальной партии, пребывающей в тесном единстве с развитым инструментальным сопровождением.

Наконец, необходимо назвать и такую счастливую особенность его деятельности, как неуклонное восхождение к вершинам мастерства, когда каждое новое произведение в чем-то лучше, глубже, отточенней предыдущего.

Сам композитор очень скромно оценивает свой вклад в современную музыкальную культуру, считая себя не более чем рядовым огромной армии советских музыкантов-энтузиастов, лишь совместными усилиями которых возможно добиться дальнейшего прогресса искусства. «Перед нами – говорит Юлий Сергеевич, – еще много нерешенных проблем, постоянно вновь и вновь возникающих в процессе работы, но по дороге, ведущей к оперным высотам, по которой шли раньше единицы, шли по ухабам, окруженные иногда нигилистическим отношением критики, а иногда скептицизмом театра и зрителя, движется уже стройный отряд энтузиастов, для которых участие в процессе создания советской оперы – вопрос жизни. В ВД счастливую судьбу я твердо верю».