характеров, лексические свойства речи, эмоциональную настроенность. Ему важно выявить экспрессию стихотворной фразы. Вместе с тем нельзя не заметить, что на вокальную мелодику оперы существенное воздействие оказала театральная декламация, что проявляется в эпической размеренности высказываний Ярослава (уверенность и горделивость), в декламационном распеве хоровых мелодий. Последние в опере намеренно лишены каких бы то ни было украшений.

Композитор сочиняет мелодии строгие, сдержанные, подчас сурово-аскетичные. Ощутимые отголоски древнеславянских напевов слышны в мелодике свадебной песни «Ой, ладо», в лапидарных репликах хора «Будем биться», «Встает полков железная стена», «С тобою, княже, русская земля!».

В подходе Ю. Мейтуса к литературным источникам, трактующим тему исторического прошлого, наглядно проявилась позиция его как художника современного: ведь именно за последние десятилетия в советском музыкальнотеатральном искусстве необычайно усилилась тенденция нового осмысления давно минувших эпох. Вспомним в этой связи хотя бы оперные фрески. «Петр I» А. Петрова, балет «Ярославна» Б. Тищенко, балет на музыку С. Прокофьева «Иван Грозный». Всем им присуща свежая концепция, активно разрабатывающая идейно-этические мотивы, актуальные в наши дни.

К данному направлению тяготеет и Юлий Мейтус; оно близко его творческой индивидуальности. «Ярослав Мудрый» – своеобразный жанровый тип историко-эпической оперы, в которой принципиальное значение приобретают элементы драматические и психологические. Плодотворно развивая традиции отечественной историко-эпической оперы, автор с успехом использует свой богатый драматургический опыт. Мастерство композитора сказывается в подчинении всего многопланового действия сквозному развитию ведущих музыкальных тем, в достижении органичного сплава выразительного вокального и оркестрового звучания.

Именно с таких позиций подошли к сценическому воплощению «Ярослава Мудрого» артисты Донецкого театра оперы и балета.

Художник Б. Купенко оформил оперную сцену в духе мозаик и фресок Софийского собора. Все выписано крупным штрихом, без излишней детализации. Режиссер Е. Кушаков выстроил динамичное действие, подчинившее себе все второстепенные линии сюжета, не связанные со сквозной идеей.