Наплыв воссоздаёт диалог с Берзиным. Зорге слышит слова одобрения от старшего товарища; перед его мысленным взором проходят картины борьбы Советской страны с фашизмом, уже близится день победы. Вот что вливает силы в Рихарда. Он убежден: «Я верю, мой учитель, придет счастливый, долгожданный день. Как после бури и ненастья настанет тишина повсюду, как после ливня засияет солнце. Последний дым последнего разрыва растает в небе навсегда, и в этом смысл и правда жизни». После напряженной симфонической интерлюдии Andante espressivo Зорге вспоминает о своих соратниках Бранко, Ходзуми, Максе и Анне, о Исии Ханако («Где ты, Митико? Что с тобой?). И вновь наплыв: берег залива Сагами, где прошли лучшие дни Исии и Рихарда.

Противостоящие силы даны в опере не прямолинейно; их психологическому противоборству способствует тонко разработанная шкала образных сопоставлений. Один из удачных примеров использования образных ассоциаций – монолог Одзаки и последующая сцена Исии и Рихарда, где неоднократно звучит мотив храма Хатимана в городе Камакура. Здесь возникает аллегория, которая становится понятна, если вспомнить, что храм Хатимана связан с воинственными устремлениями военно-феодального сословия (XII век), в качестве идеала выдвинувшего образ воина-самурая.

В другой сцене идея несовместимости зла нацизма с высокой культурой немецкого народа получает неожиданное и оригинальное решение посредством уместно введенного коллажа. На протяжении всей сцены в доме Оттов, где посол призывает к уничтожению Советского Союза, звучит «Маленькая ночная серенада» Моцарта, записанная на принесенной Зорге пластинке. Здесь же Рихард рассказывает о храме Сингон с превосходной коллекцией картин Тэссая – художника, чья сила в «глубоком ощущеньи жизни и природы». Так возникает ряд ассоциаций: прекрасное в искусстве – символ человечности и свободы; та Германия, что дала миру Моцарта, – бессмертна, а та, что волей бесноватого фюрера стала символом мракобесия, – обречена на гибель.

Как уже говорилось, многие оперы Юлия Мейтуса получили вдумчивое, оригинальное сценическое прочтение. На пути композитора встречались музыканты с ярко выраженным индивидуальным подходом к решению темы, талантливые режиссеры и художники. Так случилось и с оперой «Рихард Зорге», поставленной вначале во Львове, а затем в Дессау (ГДР).