Образцом может служить сцена Анны и Насти из первой картины. Остинатная ритмическая пульсация восьмыми прерывается проведением темы несбывшегося счастья. Диалог динамизируют и внезапные остановки движения, связанные с экспрессивными репликами Анны, узнающей, что Михайло Гурман жив. В ариозных высказываниях героини сосредоточивается широчайшая гамма чувств радости и горечи, отчаяния и протеста. Заключает сцену дуэт Анны и Насти.

Сцена Анны и Михайлы, завершающая первое действие, отличается сложным построением. Вначале это речитативный диалог персонажей, звучащий на фоне фрагментов из темы несбывшегося счастья в оркестре; затем возникают монологические разделы – ариозо Гурмана «Мое он счастье растоптал...» и взволнованный ответ Анны «Чего же от меня ты хочешь?». Следующий этап диалога основывается на детальной разработке темы несбывшегося счастья. Ее интонационная, тембральная, фактурная и тональная модификация, введение кратких экспрессивных оркестровых интерлюдий — все это создает отчетливый второй план действия. Причем, как и в дуэте Анны и Насти, оркестровые интерлюдии концентрируют в себе и эмоциональные состояния героев, и авторское отношение к сложившемуся драматическому положению.

Этим интерлюдиям, в которых раскрывается внутренний мир персонажей, композитор придает принципиальное значение. Чуткий к требованиям жанра психологической оперы, он наделяет партию оркестра разного рода авторскими отступлениями, комментариями, насыщает ее драматическим подтекстом. В ариозо Анны «И молилась, и поклоны клала...» оркестровые интерлюдии нагнетают напряжение, создают экспрессивные динамические волны, направленные к кульминациям. Чувства героини получают новые оттенки; то, что невозможно выразить словами, предстает в пластичных фразах солирующих инструментов оркестра. В сцене ареста Миколы оркестр берет на себя функцию обрисовки внутреннего, глубоко противоречивого состояния Анны; в его звучании сосредоточены безысходность, горе, острое предчувствие неминуемой катастрофы. Великолепная находка композитора – прелюдия к четвертой картине. Именно здесь, на переломе драмы, происходит авторское осмысление прошедшего этапа развития сюжета, дается психологическая оценка событиям, внимание переключается на Анну (вводится, так сказать, крупный план). Эта оркестровая прелюдия логично подготавливает ариозо-монолог Анны – центральный в ее характеристике: